Третий «Черный лебедь» может стать последним для фитаных валют

Почти два десятилетия назад, 11 сентября началось наглое обострение государственной власти над отдельными лицами и денежно-кредитным контролем, и все это во имя безопасности от терроризма, возглавляемого Соединенными Штатами и все еще отражающегося во всем мире. Экономический кризис 2008 года, вызванный жилищным кризисом в США, осветил фундаментальные проблемы экономического неравенства, которые разожгли такие движения, как «Мы ​​- 99%» и «Арабская весна», и почти напрямую породили Биткоин и пиринговые криптовалюты. Конечные социально-экономические результаты кризиса COVID-19 еще предстоит увидеть, но их влияние уже ощутимо и вполне может оказаться самым трансформирующим из всех.

Каждое из этих событий «черного лебедя» стимулировало последствия как в росте авторитаризма, так и в отношении государственного контроля, при этом ответная реакция популярных народных движений была сосредоточена на расширении возможностей отдельных лиц.

Централизованные правительства работают, как они должны, по своим старым инструкциям централизованных решений. В то время как немногие национальные правительства оказываются в состоянии действовать в рамках национальной политики для тестирования и отслеживания контактов, основанных на фактических данных. Подходами к борьбе с кризисом в области здравоохранения или использования промышленного потенциала своей страны для быстрого удовлетворения потребностей в оборудовании для спасения жизни.

Большинство правительств, по крайней мере, обладают властью денежно-кредитной политики для построения какой-либо формы моста и системы безопасности между 11-летней бычьей экономикой 2010-х годов и полностью условной экономикой «пандемии» в 2020-х годах, которая может привести к долгосрочной девальвации национальных валют и открытию альтернативных валют, таких как Биткоин.

Денежный принтер США работает на полную мощность

У национальных правительств нет иного выбора, кроме как продолжать расходовать средства на стимулирование экономики, поскольку альтернативой является финансовое заражение на все более углубляющиеся направления их экономики. Реальная экономика не может восстановиться в течение какого-то периода времени, пока не будет найдено эффективное лечение и профилактическая вакцина против COVID-19.

Стагнирующая экономика рискует навсегда потерять ключевые столпы, если не использовать какую-либо форму экономического стимулирования для поддержания рабочих и предприятий до тех пор, пока общество не сможет вновь открыться. Хотя будет много предупреждений о долгосрочном вреде при печати пакетов новых денег, они будут менее непосредственными, чем риски, связанные с отсутствием стимулов, и, вероятно, останутся без внимания.

Надежда, когнитивный диссонанс и политическая целесообразность приведут к тому, что эти жизненно важные экономические стимулы будут реализованы как серия краткосрочных мер, а не как скоординированная и основанная на фактических данных политика. Политики имеют долгую историю решения неотложных проблем, особенно в годы выборов.

Нигде это не так справедливо, как в Соединенных Штатах, где до настоящего времени было предоставлено более 2,4 трлн. долл. США помощи по COVID-19 (больше, чем общий государственный долг США в 1987 году) на стандартные виды финансовой помощи. Помощь малому бизнесу и помощь для -работающих граждан из низших и средних классов. В конечном итоге это очень небольшие и временные вливания (единовременный чек на 1200 долларов США для отдельных налогоплательщиков-граждан США и восемь недель расходов на заработную плату и аренду для малых предприятий, которым повезло получить стимулы SBA для прощаемых займов в рамках PPP). Они узко применяются и имеют ограниченную продолжительность, с неясными правилами и поспешной реализацией.

Кроме того, пока еще не было значимых стимулов или спасений для штатов и городов США, жилой и коммерческой недвижимости, страховых компаний или пенсионных фондов, хотя потребности в них будут огромными, структурными и весьма заметными, которые будут продолжаться в течение нескольких месяцев во время пандемии и после.

Стоит ожидать, что как минимум в четыре раза текущие расходы от одних только США будут потрачены до того, как пандемия будет контролироваться. Это примерно 10 трлн долларов в общем объеме стимулирования (больше, чем общий государственный долг США непосредственно перед Великой рецессией 2008 года).

Большинство стран окажутся в аналогичных позициях, но без экономического масштаба или благоприятной денежной позиции для печати чрезмерных сумм, которыми пользуются США. Лучшая надежда фискальных консерваторов будет заключаться в том, что стимулирующие расходы пойдут на инфраструктурные проекты, которые по крайней мере обеспечат долгосрочные срок экономических выгод, чтобы компенсировать экономический ущерб от массовой инфляции мировой денежной массы.

По мере того, как администрация США отрекается от своей прежней руководящей роли в мировых и экономических делах и изолирует себя от своих основных торговых партнеров, даже уважаемый доллар теряет свою привлекательность в качестве фактической валюты мировых расчетов, не раскрывая своего очевидного наследника. Его потенциальные преемники, евро, британский фунт и юань, все еще имеют те же недостатки, которые не позволили им ранее обогнать доллар США, и почти наверняка будут испытывать те же инфляционные проблемы, что и доллар.

Таким образом, появится неожиданная и беспрецедентная возможность для альтернативных валют обрести глобальное значение — особенно для тех, кто имеет строгий постоянный контроль над инфляцией. Эта возможность для криптовалюты подняться, возможно, может быть самой черной из всех лебедей.

Сила в прогнозируемой инфляции

Одним из результатов глобального экономического кризиса 2008 года (в ретроспективе, кажется, что использование таких терминов по сравнению с уровнем, который мы уже наблюдаем в эпоху COVID-19, кажется почти странным) стало рождение Биткоина, блокчейн протокола, выпущенного независимо от мирового правительства, и поэтому никому не подчиняющийся.

Основная сила Биткоина — его собственная неизменная денежно-кредитная политика, основанная исключительно на математике, — теперь более очевидна, чем когда-либо. Темпы предложения и эмиссии биткоина остаются неизменными во время кризисов и политических решений, которые они используют. По этой же причине могут процветать и другие криптовалюты, которые также могут сочетать этот программный контроль над инфляцией со значимым уровнем принятия.

Новая экономическая реальность, созданная чрезмерной валютной инфляцией, вызванной правительственными стимулами, представит две сильные силы для цены Биткоина и других криптовалют, которые рассматриваются как имеющие реальную стоимость и ограниченную инфляцию. С одной стороны, люди станут более осведомленными о силах инфляции и обесценивания выпущенной правительством бумажной валюты. При одновременном снижении фактической экономической активности и увеличении денежной массы во многих странах произойдет серьезная инфляция или даже гиперинфляция. Это приведет многих людей к высококачественным криптовалютам, таким как биткоин. В конечном итоге это может привести к возникновению состояния FOMO в розничной торговле, намного превышающего бычий рынок криптовалют в 2017 году.

Однако противоположной силой будет сильная обеспокоенность по поводу индивидуальных финансов, для покрытия ежедневных расходов, и как следствие зависимость от текущей финансовой системы. Эта сила одинаково реальна.

Уже сейчас возникает реальный страх для многих. Для миллиардов людей во всем мире, живущих от зарплаты до зарплаты, их долгосрочная стоимость портфеля не является проблемой, которую они могут себе позволить или даже представить. Стоит помнить, что бычий рынок криптовалюты 2017 года стал продуктом сильной экономики, в которой у многих были сбережения и отсутствие страха перед экономическим будущем.

В конце концов, чем больше правительственных стимулов защищает реальные экономические основы и вселяет уверенность в завтрашнем дне, тем больше они будут поддерживать приток ликвидности в биткоин и другие криптовалюты с низким уровнем инфляции и высоким уровнем использования.

Если правительства преуспеют в использовании программ стимулирования для ослабления страха населения в отношении немедленного голода и бездомности в широких слоях экономики, такая же политика стимулирования обязательно усилит инфляционные опасения и послужит лучшим аргументом в пользу криптовалют, даже если они дают людям свободу использовать некоторые из этих доходов от стимулов для покупки крипто-активов.

Другими словами, если правительства смогут поддерживать глобальную экономику, большая ее часть будет стремиться к биткоину и другим неинфляционным криптовалютам — особенно тем, которые предоставляют пользователям значимые функциональные возможности, помимо того, что они просто являются средством сохранения стоимости. Те блокчейн-проекты, которые могут решить реальные проблемы, выявленные экономическими и управленческими проблемами, с которыми мы сталкиваемся, будут лучше подготовлены к тому, чтобы принять веру людей в несостоятельные бумажные валюты.