История Sequoia Capital: фонд, создавший Apple, Google и Кремниевую долину

Sequoia Capital: как зарождалась легенда Кремниевой долины

Для большинства это выглядело безумием, но именно на этом безумии выросла Кремниевая долина, превратившаяся из тихого пригорода Сан-Франциско в эпицентр мировой технологической революции.

Валентайн видел дальше остальных: лабораторные разработки рано или поздно должны были выйти к массовому потребителю. Sequoia с самого начала сделала ставку на людей, способных думать на десятилетия вперёд. Дон славился жёстким стилем: мог прервать презентацию основателя и задать вопрос, от которого рушилась вся концепция. Но именно это позволяло отсекать слабые проекты и закалять будущих лидеров. Получив инвестиции от Sequoia, предприниматель попадал в школу, где ошибки вскрывались мгновенно, а неподготовленные модели ломались ещё до выхода на рынок.

Так формировалась новая культура бизнеса, а вместе с ней и сам стандарт венчурного капитала (VC — venture capital, венчурный капитал: финансирование молодых компаний с высоким риском и высокой потенциальной доходностью).

От гаражных стартапов до глобальных империй

В 1970–1980-х Sequoia Capital прославилась тем, что превращала маленькие стартапы в корпорации мирового масштаба. Среди первых «звёзд» фонда — Apple, Cisco, Oracle. Когда Стив Джобс и Стив Возняк предлагали свой персональный компьютер, большинство инвесторов видели в нём игрушку для хобби-клубов. Валентайн же услышал в их идее будущее новой индустрии, которая сделает компьютер таким же обыденным предметом, как телевизор.

Поддержка Cisco Systems стала ещё одним символическим решением. Sequoia предугадала, что не сами компьютеры будут центром новой экономики, а сети, которые их объединяют. Без Cisco интернет просто не стал бы тем, что мы знаем сегодня.

Sequoia никогда не ограничивалась финансами. Она помогала стартапам выстраивать бизнес-модели, подбирать ключевых сотрудников, находить стратегические связи. Фактически фонд выступал не только инвестором, но и партнёром по развитию, который помогал избежать фатальных ошибок. Постепенно сложилась формула: находить предпринимателей, готовых создавать новые рынки, и давать им не только капитал, но и интеллектуальную инфраструктуру для роста.

Apple и Google: сделки, изменившие индустрию

Если инвестиция в Apple стала ранним подтверждением правильности подхода, то ставка на Google закрепила за Sequoia статус архитектора будущего. В конце 1990-х рынок поисковиков казался насыщенным: Yahoo!, AltaVista, Lycos. Но два аспиранта Стэнфорда — Ларри Пейдж и Сергей Брин — предложили алгоритм, который перевернул интернет.

Sequoia не просто вложила деньги в Google. Фонд помог выстроить бизнес-модель, привлечь команду, подготовить стартап к конкуренции с гораздо более крупными игроками. Итог известен: IPO Google стало одним из самых успешных в истории, а Sequoia заработала миллиарды и окончательно закрепила за собой имидж фонда, который формирует будущее технологий.

Жёсткий отбор и культура Sequoia

Внутри индустрии быстро закрепилось правило: если твой проект прошёл сито Sequoia, значит, он достоин внимания. Фонд никогда не стремился инвестировать во всё подряд. Он выбирал немногих, но лучших, и вкладывался в них максимально глубоко.

Эта строгость проявлялась и в общении с основателями. Партнёры могли безжалостно критиковать слабые места, требовать конкретных решений и жёстко вмешиваться в управление. Многие предприниматели сравнивали этот опыт с ускоренным MBA, где каждый раунд обсуждений был экзаменом на выживание.

Но именно благодаря этой культуре Sequoia формировала компании, способные жить десятилетиями, а не только на пике хайпа. Она делала ставку на долгую дистанцию, а не быстрые выигрыши, и этим отличалась от конкурентов.

Роль венчурного капитала в рождении стартапов

Sequoia стала одним из символов появления стартапа как отдельного бизнес-класса. До 1970-х предприниматели вынуждены были обращаться в банки или искать богатых меценатов. Венчурный капитал изменил правила: теперь можно было получить поддержку ради идеи, которая ещё не приносила прибыль.

Sequoia не только инвестировала, но и создавала саму экосистему. Именно здесь зародилась модель «умных денег» (smart money), когда вместе с финансами предприниматель получал стратегическую экспертизу и сеть контактов. Кремниевая долина постепенно стала ареной для тех, кто умел убеждать венчурных инвесторов в глобальности своей идеи. Так родилась культура стартапов, которые за считаные годы могли вырасти из гаража до биржевых гигантов.

Глобальная экспансия: Азия и Индия

В 2000-х Sequoia поняла: Кремниевая долина — не единственный центр будущего. Интернет и мобильные технологии создавали новые рынки в Китае, Индии, Юго-Восточной Азии. Фонд сделал стратегический шаг — открыл офисы в этих регионах и начал инвестировать в местные компании.

В Индии Sequoia поддержала Byju’s и OYO, которые стали национальными чемпионами в онлайн-образовании и гостиничном бизнесе. В Китае фонд вложился в Meituan и JD.com, гигантов электронной коммерции и доставки. Эти примеры доказали универсальность подхода Sequoia: строгий отбор, ставка на долгую дистанцию и поддержка в стратегическом развитии работают в любой точке мира.

Тёмная сторона венчура: конфликты и кризисы

История Sequoia — это не только успехи, но и ошибки. Как и у любого венчурного фонда, десятки проектов в портфеле оказывались провальными. Были и конфликты с основателями: партнёры фонда могли требовать смены руководства ради выживания компании, что вызывало болезненные разрывы.

Глобальный кризис 2008 года стал испытанием для всей индустрии. Тогда Sequoia выпустила знаменитую презентацию «R.I.P. Good Times», где предупредила предпринимателей о необходимости экономии. Документ стал символом нового реализма Кремниевой долины.

Не менее тяжёлым оказался обвал после пандемийного бума 2021 года. Стартапы с многомиллиардными оценками рушились на глазах. Для Sequoia это стало напоминанием: даже «архитектор Кремниевой долины» не застрахован от циклов экономики.

Sequoia против времени

За полвека существования Sequoia Capital осталась в числе лидеров индустрии. Её секрет — постоянная адаптация. В 1970-х ставка делалась на микропроцессоры, в 1990-х — на интернет, в 2000-х — на глобальные сервисы, в 2010-х — на мобильные технологии и финтех. Фонд менялся вместе с эпохой, сохраняя принцип: думать не о квартальных отчётах, а о том, что будет востребовано через двадцать лет.

Эта гибкость позволила Sequoia превратиться в институт — не только инвестора, но и школу, клуб, лабораторию идей. Она стала символом венчурного капитала, который умеет переживать кризисы, трансформироваться и заново определять правила игры.

Источник. А также читайте наш разбор «Джейми Даймон: как глава JPMorgan стал самым влиятельным банкиром мира».